После целого ряда неудачных попыток убедить Американский народ в необходимости иметь Центральный Банк, втягивая его для этого в серию войн, международные банкиры, связанные с заговором, решили изменить свои методы. С этой целью, вместо использования войн, они будут убеждать доверчивых Американских граждан, что тем необходим центральный банк, используя искусственно созданные депрессии, спады и паники.
Международным банкирам было не трудно создать банковскую панику.
По самой природе банковского дела банкиры знали, что лишь малая часть вкладов, размещенных в банке вкладчиками, изымается вкладчиками в какой-то из конкретных дней. Поэтому, только малая часть вкладов, скажем, двадцать процентов, находится в банке в любой данный момент. Остальные восемьдесят даются в долг заемщикам под проценты; а они, в свою очередь, тоже вкладывают их в Средства Производства или Предметы Потребления.
Поэтому, банкирам легко вызвать банковскую панику, то-есть массовое изъятие вкладов, убеждая вкладчиков конкретного банка, что банк был неплатежеспособен и не имел бы денег для выплаты вкладчикам, вздумай они изъять свою наличность. Все это, конечно, было правильно, и если бы все вкладчики одновременно пришли в банк, чтобы изъять свои вклады, человек, который убеждал их в этом, оказался бы в какой-то степени пророком в своем анализе ситуации.
Новость, что такой-то банк не имел в наличии вкладов своих вкладчиков, побудила бы остальных вкладчиков других банков тоже изъять свои средства, чтобы наверняка обезопасить свои вклады. То, что началось бы массовым изъятием вкладов из отдельного банка, завершилось бы полноценной паникой в масштабах всей страны.
Человека же, давшего оценку банковской неплатежеспособности, признали бы пророком высшего ранга.
Банки, которые подвергнутся массовому изъятию вкладов, потребуют от тех, кому они ссудили деньги, их возврата, и все будут усиленно стремиться продать имущество, чтобы выкупить закладные. Если это произошло одновременно, цены на имущество будут падать, позволяя людям с лишними деньгами покупать собственность по сниженной цене. Запланированная паника может работать по двум направлениям: банкиры, знающие о ее приближении, могут изъять свою наличность до начала паники, а затем вернуться на рынок для покупки Средств Производства по сниженным ценам.
Таким образом, это превратилось в могущественное орудие в руках тех, кто хотел изменить нашу банковскую систему, в которой работали отдельные банкиры, на такую, где маленькая группа банкиров управляла бы национальным банком. Тогда банкиры обвиняли бы действующую теперь банковскую систему во всех бедах экономики.
Но более важно, что международные банкиры, создавшие проблемы, могли предложить свое желанное решение: центральный банк.
Итак, тактика изменилась: от разжигания войн к созданию банковской паники, чтобы повлиять на Американский народ для создания постоянного центрального банка.
Одним из инициаторов этого движения был Дж. П. Морган, чей отец являлся одним из агентов Ротшильда и сделал огромное состояние, прорывая блокаду, установленную Президентом Линкольном во время Гражданской Войны.
(Любопытно отметить, что Дж. П. Морган, ратовавший за создание центрального банка Америки, состоит в родстве с Александром Гамильтоном, сторонником создания центрального банка во время революционной войны Америки против Английского правительства. Эта связь была раскрыта в 1982 г., когда журнал Time сообщил, что скончался Pierpont Morgan Hamilton, праправнук Александра Гамильтона и племянник Дж. П. Моргана) (1).
В 1869 г. Дж. П. Морган отправился в Лондон и достиг соглашения об организации компании Northern Securities (Северные ценные бумаги), которая ставила целью действовать как агент N. M. Rothschild Company в Соединенных Штатах.
Первая серьезная паника была создана международными банкирами в 1893 г., когда местным банкирам по стране было предложено потребовать возврата своих займов. Сенатор Роберт Оуэн “... дал показания перед Комиссией Конгресса, что принадлежавший ему банк получил от Национальной Ассоциации Банкиров впоследствии ставший известным “Циркуляр о Панике 1893 г.” Он гласил: “Вы немедленно изымете одну треть ваших денег из оборота и потребуете возврата половины ваших ссуд...” (2).
Конгрессмен Charles A. Lindbergh, отец знаменитого летчика, видел циркуляр, о котором рассказал Сенатор Оуэн, и утверждал, что существовало намерение вызвать нехватку денег (трудности), чтобы заставить “бизнесменов просить Конгресс о законе, который будет благоприятствовать банкирам” (3).
(Банкиры создали панику не тем, что сообщили Американскому народу о неплатежеспособности банков. Они выпустили циркуляр, чтобы эту панику вызвали сами банкиры. Они будут придерживаться той же стратегии и в дальнейшем.)
Конечно, этот прием в точности повторяет описанный Яном Козаком в его книге “Без выстрела”: создайте проблему, а затем подтолкните людей, которых она задела, к требованию от Конгресса законов, благоприятных тем, кто создал проблему.
Конгресс тоже воспользовался подобной возможностью, чтобы провести подоходный налог, включив его в то, что было названо Законом о Тарифах 1894 г. Таким образом, Американскому народу были одновременно предложены два программных пункта Манифеста (имеется в виду Манифест Коммунистической партии - прим. перев.) для уничтожения среднего класса: центральный банк и подоходный налог.
Один мужественный Конгрессмен - Robert Adams, официально выступил против подоходного налога. Приводят его слова: “Введение налога развратит людей. Это приведет... к шпионству и доносительству. Это будет шаг к централизации... Его взимание накладно и справедливо наложить его невозможно” (4).
Но, вопреки действиям заговорщиков, подоходный налог, узаконенный Конгрессом, был объявлен Верховным Судом неконституционным. Поэтому было принято решение ввести подоходный налог как Поправку к Конституции.
Наступил уже 1900 год, и администрация Президента Уильяма МакКинли возбудила иск против Северной Компании Ценных Бумаг в соответствии с антитрестовскими законами. Во время своего второго Президентского срока МакКинли заменил вице-президента и менее чем через год был убит. Президентом стал его второй вице-президент - Теодор Рузвельт, и судебное преследование Северных Ценных Бумаг прекратилось.
Позднее, в 1904 г., Рузвельт был избран как положено.
В 1912 г. еще один агент Британских Ротшильдов - Полковник Эдвард Мэнделл Хаус, написал чрезвычайно важную книгу. Она называлась “Филип Дрю, Администратор” и содержала личные суждения автора, облеченные в форму романа. И хотя книга была написана в 1912 г., она содержала прогнозы будущих событий, которые, как надеялся автор, должны сбыться.
Фабула романа связана с состоявшейся в 1925 г. встречей John Thor, изображенного как “верховный жрец финансов” и Сенатора Selwyn - очень влиятельного Сенатора.
Сельвин обнаружил, “что правительством управляла горстка людей, что вне этого узкого круга никто почти ничего не значил. Целью (Сельвина) было прорваться в него, по возможности, и (его) притязания простирались так далеко, чтобы не только желать состоять в нем, а, позднее, стать ИМ” (5).
Сенатор Сельвин не довольствовался только избранием Президента Соединенных Штатов, он также “замышлял поставить под свой контроль и Сенат, и Верховный Суд” (6). “Для Сельвина это было завораживающей игрой. Он хотел управлять Страной самовластной рукой, и при этом не быть известным как управляющая сила” (7).
Страна узнала об этом преступном сговоре между этими двумя важными лицами по счастливой случайности, когда секретарь м-ра Тора перематывал запись на диктографе, который был случайно включен во время встречи. Секретарь передал пленку Ассошиэйтед Пресс, распространившему сообщение о заговоре по всей стране. Америка прочла сообщение в прессе и узнала, что “революция была неизбежной”.
Герой романа, Филип Дрю, непосредственно не замешанный в заговоре, собирает армию в 500.000 человек и ведет ее в поход на Вашингтон. Не дойдя до Вашингтона, он сталкивается с правительственными войсками и одерживает убедительную победу над Армией. Президент, названный в романе Rockland, бежит из страны, и в его отсутствие действующим Президентом назначается Сельвин. Став Президентом, он сразу же отдает себя в руки Филипа Дрю.
Дрю вступает в Вашингтон, оставляет Сельвина Президентом, но присваивает “власть диктатора”, позволяя Сельвину выполнять обязанности Президента, хотя Дрю будет решать все лично. Теперь он в состоянии дать Соединенным Штатам новую форму правления; Дрю описывает ее как “... Социализм, о котором мечтал Карл Маркс”.
Он осуществляет несколько ключевых Марксистских программ - таких, как прогрессивный подоходный налог и прогрессивный налог на наследство. Он также запрещает “продажу... чего-либо ценного”, уничтожив, по крайней мере, частично, право частной собственности, именно так, как об этом писал Маркс.
Дрю начинает издавать законы для страны, поскольку “... законодательные органы не работали и законодательная функция была сведена к одному лицу - самому администратору (Филипу Дрю)” (8).
Переработал Дрю и “устаревшую... и нелепую” Конституцию Соединенных Штатов.
Дрю также вмешивался во внутренние дела других стран, в том числе Англии, и беспокоился о народе России, поскольку он: “... хотел знать, когда наступит ее освобождение. Он понимал, что в этой деспотической стране кого-то ждала огромная работа” (9).
(Другими словами, Полковник Хаус, автор “Филипа Дрю”, надеялся, что в России произойдет революция. Он настойчиво твердил Русскому народу о Русской Революции - событии, которое произошло только через пять лет, когда так называемого “деспотического” Царя России сменил “Социализм, о котором мечтал Карл Маркс”.)
Как стало известно после выхода книги в свет, Полковник Хаус признал, что книга выражает “его нравственные и политические убеждения”. Хаус видел самого себя “в своем герое. Филип Дрю был тем человеком, которым ему хотелось бы быть самому. Каждый поступок в его карьере, каждое письмо, каждое слово совета, обращенное к (Президенту) Вудро Вильсону соответствовало идеям, сформулированным Филипом Дрю” (10).
На выборах 1912 г. Полковник Хаус обеспечил избрание следующего Президента Соединенных Штатов - Вудро Вильсона. Вильсон стал учеником Полковника Хауса и, по мере усвоения мыслей своего наставника, стал настолько близок с Хаусом, что позднее Вильсон говорил: “мысли Хауса и мои - одно и то же”.
Личность Вильсона смущает, это - своего рода загадка на фоне событий тех дней. Он признавал существование огромного заговора, хотя и был в него втянут. Он писал: “Где-то существует сила столь организованная, столь неуловимая, столь осторожная, столь сплоченная, столь совершенная, столь всепроникающая, что высказываясь в ее осуждение, следует говорить шепотом” (11).
М-р Вильсон не обозначил силу, которую он чувствовал, как силу Масонов, однако, на деле, он был из их числа (12).
Среди множества людей, которым Хаус подарил свою книгу, был еще один Масон - Франклин Делано Рузвельт, который, говорили, прочел ее с очень большим интересом. Одним из свидетельств, что Рузвельту понравилась книга, было то, что свои беседы с населением Америки по радио он назвал “беседами у камелька”, возможно, в связи с тем, что герой книги Хауса - Дрю “сидел, удовлетворенно покуривая, у огромной дровяной печи в библиотеке...”
Хаус как-то сообщил биографу Charles Seymour, что при Вильсоне он был необычайно важной фигурой: “Последние пятнадцать лет я находился в самой гуще событий, хотя лишь немногие подозревали об этом. Ни один важный иностранный гость не приезжал в Америку, не побеседовав со мной. Я был тесно связан с движением, которое выдвинуло Рузвельта кандидатом в Президенты” (13).
Таким образом, Хаус создал не только Вудро Вильсона, но принимал участие и в том, чтобы сделать Франклина Рузвельта Президентом Соединенных Штатов.
Итак, Хаус стал “тайной силой”, незримо стоявшей как за Вильсоном, так и за Рузвельтом, точно так, как ею надеялся стать его литературный герой - Сенатор Сельвин.
Другой представитель интересов Ротшильдов - Дж. П. Морган, готовил следующее запланированное мероприятие по созданию центрального банка Америки. В начале 1907 г. Морган провел в Европе пять месяцев, курсируя между Лондоном и Парижем - резиденциями двух ветвей банкирской семьи Ротшильдов.
Вероятно, причина пребывания Моргана в Европе состояла в принятом решении о том, что Морган должен был повергнуть Америку в банковскую панику. Вернувшись, он стал распространять слухи, что Knickerbocker Bank в Нью-Йорке был неплатежеспособен. Вкладчики банка перепугались, поскольку думали, что Морган, являясь известнейшим банкиром того времени, мог оказаться совершенно прав. Их паника дала толчок массовому изъятию вкладов из банка. Морган оказался прав, и паника у Никербокера послужила причиной массового изъятия вкладов и в остальных банках: Паника 1907 г. окончательно оформилась.
Почти сразу же была развернута пропаганда, что банкирам, имеющим устав, утвержденный властями штата, нельзя более доверять банковские дела страны. Из-за паники 1907 г., по крайней мере так утверждали заговорщики, необходимость центрального банка стала очевидной.
Историк Frederick Lewis Allen, писавший в журнале “Лайф”, узнал о заговоре. Он писал: “... иные хроникеры пришли к остроумному выводу, что группа Моргана воспользовалась неустойчивой обстановкой осени 1907 г., чтобы вызвать Панику, расчетливо направляя ее по мере развития так, чтобы она уничтожила конкурирующие банки, и упрочила несомненное превосходство банков, входящих в сферу деятельности Моргана” (14).
Вудро Вильсон, в 1907 г. бывший ректором Принстонского Университета, обратился к Американскому народу, пытаясь устранить любые обвинения, которые могли быть выдвинуты против Моргана. Он сказал: “Все эти беды могли бы быть предотвращены, если бы мы назначили комитет из шести или семи человек, движимых заботой об интересах общества - таких, как Дж. П. Морган, чтобы управлять делами нашей страны” (15).
Так Вильсон хотел поручить дела государства тому самому человеку, который послужил причиной всех тревог: Дж. П. Моргану!
Но основной упор при объяснении причин Паники 1907 г. был сделан на то, что Американскому народу был необходим сильный центральный банк, чтобы предотвратить злоупотребления “банкиров Уолл-Стрита”: “Если, в конце концов, что и убедило Конгресс в необходимости лучшего управления банковскими делами государства - так это одна сильная встряска: Паника 1907 г. Паника улеглась. Растет агитация за эффективную национальную банковскую систему” (16).
Итак, Американский народ, пострадавший от Американской Революции, Войны 1812 г., борьбы Эндрю Джексона со Вторым Банком Соединенных Штатов, Гражданской Войны, предыдущих паник 1873 и 1893 гг., и нынешней Паники 1907 г., был в конечном счете поставлен в такие условия, что примирился с решением, предложенным теми, кто вызвал все эти события: международными банкирами.
Таким решением был центральный банк.
Человеком, которого банкиры использовали для внесения законопроекта о создании центрального банка, являлся Сенатор от Род Айленда - Nelson Aldrich, Масон, а по материнской линии дед братьев Рокфеллеров - Дэвида, Нельсона и др. Он был назначен в Национальную комиссию по денежному обращению и отвечал “за тщательное изучение принятой финансовой практики перед тем, как сформулировать закон о банковской и денежной реформе.”
Так за два года эта Комиссия объехала банковские дома Европы, изучая (предположительно) секреты систем Европейских центральных банков (есть и такие, кто верит, что уже знает секреты систем Европейских центральных банков!).
Вернувшись в ноябре 1910 г., Сенатор Олдрич отправился на поезде в Хобокен, Нью Джерси, с тем, чтобы попасть на Jekyll Island, Джорджия. Целью его путешествия на Джекилл Айленд был Охотничий Клуб, принадлежавший м-ру Моргану. Здесь-то и был написан закон, который даст Америке ее центральный банк.
Вместе с Сенатором в поезде и, позднее, в Джорджии, были следующие лица:
A. Piatt Andrew - помощник Министра финансов;
Сенатор Нельсон Олдрич - Национальная комиссия по денежному обращению;
Frank Vanderlip - Президент Национального городского банка Нью-Йорка группы Кун-Леб;
Henry Davidson - старший партнер Дж. П. Моргана;
Сharles Norton - Президент моргановского Первого национального банка Нью-Йорка;
Пол Варбург - партнер банкирского дома Кун-Леб и Ко., и
Benjamen Strong - Президент моргановской Банковской трест-компании.
Железнодорожный вагон, в котором путешествовали эти джентльмены, принадлежал Сенатору Олдричу, а во время поездки с них взяли клятву хранить тайну и потребовали обращаться друг к другу только по имени.
Впоследствии один из них - м-р Вандерлип раскрыл свою роль в составлении законопроекта, создавшего Федеральную Резервную Систему. Он писал в журнале Saturday Evening Post:
... в 1910 г., когда я был так же скрытен, и действительно так же хитер, как любой заговорщик. Я не считаю каким-либо преувеличением говорить о нашей тайной поездке на Джекилл Айленд как моменте оформления концепции того, что в итоге стало Федеральной Резервной Системой.
Нам велели забыть наши фамилии. Далее нам было сказано, что следует уклониться от совместного обеда в вечер нашего отъезда. Нам дали указание приходить по одному и возможно незаметнее на конечную станцию Нью Джерси на берегу Гудзона, где будет наготове личный вагон Сенатора Олдрича, прицепленный к хвосту поезда на Юг.
Очутившись в личном вагоне, мы сразу же стали придерживаться запрета, наложенного на наши фамилии.
Мы знали, что разоблачения просто не должно произойти, иначе все наше время и усилия пропали бы даром (17).
Следует отметить - что заговорщики не хотели, чтобы Американский народ знал, что они приуготовили ему в будущем:
центральный банк. Закону суждено было появиться не из под пера группы законодателей, а кучки банкиров, в большинстве своем связанных с человеком, ответственным за Панику 1907 г.: Дж. П. Морганом.
__________________
Перед заговором стояла еще одна проблема. Они должны были “избегать названия Центральный Банк, и для этой цели (они) прибегли к названию Федеральная Резервная Система. Она будет принадлежать частным лицам, которые станут извлекать прибыль, владея акциями, и контролировать выпуск национальной валюты; она (ФРС - прим. перев.) начнет распоряжаться всеми финансовыми ресурсами страны; и она будет способна мобилизовывать и отдавать Соединенные Штаты в залог, втягивая (Соединенные Штаты) в серьезные войны за рубежом” (18).
Способ, примененный заговорщиками для обмана Американского народа, заключался в делении Федеральной Резервной Системы на двенадцать округов так, чтобы Американский народ не мог назвать банк “центральным банком”. То обстоятельство, что у двенадцати округов был один управляющий, называемый Председателем Федерального Резерва, очевидно, должно было считаться не относящимся к делу.
Единственным не-банкиром на Джекилл Айленд был Сенатор Нельсон Олдрич, однако, его безусловно можно было назвать состоятельным человеком, способным открыть свой собственный банк. В 1881 г., когда он стал Сенатором, его состояние оценивалось в 50.000$. В 1911 г., когда он ушел из Сената, его состояние равнялось 30.000.000$.
Теперь, когда закон, создающий центральный банк, был написан, требовался президент, который не наложил бы на него вето после прохождения через Палату Представителей и Сенат. В 1910 и 1911 гг. Президентом был Уильям Говард Тафт, избранный в 1908 г., и он открыто заявлял, что наложит вето на законопроект, если его положат ему на подпись. Он был Республиканцем и в 1912 г. его непременно переизбрали бы на второй срок.
Заговору было необходимо одолеть его, поэтому, чтобы одержать победу над Тафтом на предварительных Республиканских выборах (праймериз), первым делом была поддержана кампания экс-Президента Тедди Рузвельта. Подобная активность не имела успеха, поскольку Тафт был снова выдвинут, и потому заговор планировал взять над ним верх с помощью Демократического кандидата - Вудро Вильсона.
Однако, вскоре сторонники Вильсона поняли, что их кандидат не соберет достаточно голосов для победы над Тафтом на всеобщих выборах. Обнаружилось, что Тафт победил бы Вильсона с соотношением 55 на 45.
Это явно вызвало серьезные затруднения среди сторонников законопроекта о Федеральном Резерве, который не прошел бы в случае переизбрания Тафта. Все, ради чего они вели войны и вызывали депрессии, уже было в пределах досягаемости, и все это могло быть сорвано одним человеком: Президентом Уильямом Говардом Тафтом.
Сторонникам (законопроекта - прим. перев.) требовался кто-то, чтобы отобрать у Тафта голоса на всеобщих выборах, поэтому они убедили Тедди Рузвельта выдвинуть свою кандидатуру как против Вильсона, так и Тафта. Предполагалось, что в этом состязании Республиканец Рузвельт отберет голоса от другого Республиканца - Тафта, и даст Вильсону возможность выиграть, не набрав большинства голосов. (Конечно, Вильсон дал согласие подписать Законопроект о Федеральном Резерве, если он попадет к нему на подпись как Президенту.)
Эта стратегия нашла подтверждение в книге Ferdinand Lundberg “America’s 60 Families” (60 семейств Америки). Он писал:
Ввиду огромных сумм, впоследствии израсходованных им (Frank Munsey) и Perkins (два сторонника Рузвельта, оба тесно связанные с группой Дж. П. Морган), чтобы продвинуть кампанию Прогрессистов (Рузвельта) и обеспечить поражение Тафта, представляется оправданным подозрение, что эти двое не слишком беспокоились о победе Рузвельта.
Мнение о том, что Перкинс и Манси могли желать победы Вильсона, или любого иного кандидата Демократов, кроме (William Jennings) Bryan, частично подтверждается тем обстоятельством, что Перкинс вложил немало наличности в кампанию Вильсона.
Короче, большая часть средств для кампании Рузвельта была предоставлена двумя Моргановскими головорезами, охотившимися за скальпом Тафта (19).
Тактика разделения голосов вероятного победителя с тем, чтобы мог быть избран кандидат, получивший меньшинство голосов, часто применялась в Соединенных Штатах, и наиболее заметно это было в 1972 г., при выдвижении George McGovern, а также во время выборов 1980 г., о которых будет говориться в другой главе.
Что касается избрания МакГоверна, то до начала предварительных выборов Демократов выяснилось, что на них он сумеет собрать не более тридцати процентов голосов против тридцати пяти за Hubert Humphrey - любимца партии и ее кандидата в 1968 г. И, несмотря на это, МакГоверну было важно быть выдвинутым (по причинам, которые будут освещены далее, в другой связи). Чтобы это осуществить, на предварительных выборах Демократы предложили Демократическим избирателям кандидатов всех направлений. Они должны были разделить голоса Хамфри так, чтобы МакГоверн выиграл предварительные выборы, набрав тридцать процентов против тридцати пяти. Это позволило бы МакГоверну, вместе с его ближайшим окружением, завоевать право на выдвижение от Демократов, несмотря на малый процент голосов.
Уловка сработала.
МакГоверн добился выдвижения своей кандидатуры против любимца партии - Хуберта Хамфри.
Итак, выборы 1912 г. стали историей. Три кандидата - Тафт, Вильсон и Рузвельт ожидали результатов.
Когда подсчитали голоса, Вильсон выиграл выборы, но всего лишь сорока пятью процентами голосов; Рузвельт опередил Тафта, а Тафт был третьим. Однако, вот что интересно: общего количества голосов, поданных за Тафта и Рузвельта, было бы достаточно для победы над Вильсоном - пятьдесят пять против сорока пяти процентов. Все говорило за то, что в состязании двух кандидатов Тафт без особого труда обошел бы Вильсона.
План действовал. Вильсон был избран и затем, в январе 1913 г., торжественно введен в должность. Теперь, в декабре 1913 г., Вильсон мог подписать Закон о Федеральном Резерве, после его прохождения через Палату Представителей и Сенат. Что Вильсон и сделал.
Что же получил Американский народ от Федеральной Резервной Системы?
Сама Система издает недорогое пособие под названием The Federal Reserve System, Purposes and Functions (Федеральная Резервная Система. Цели и функции), используемое в учебных заведениях для объяснения деятельности Системы студентам, особенно в курсе Деньги и банковские операции.
Эта книжечка объясняет функции Федерального Резерва:
“Практичное денежное устройство является необходимым для... государства... Назначение Федерального Резерва - обеспечить движение денег и кредита, которое поможет упорядоченному экономическому росту, устойчивости доллара, и долгосрочному балансу в наших международных платежах” (20).
(Уместно спросить Федеральную Резервную Систему: если Американцы не имели “упорядоченного экономического роста, устойчивости доллара, и долгосрочного баланса в наших международных платежах”, что стало историей Америки с момента создания Системы, то почему же ей позволили сохраниться?
Казалось бы, что подобная система, со столь печальной репутацией в течение уже семидесяти лет, должна быть без про-волочек уничтожена.
Могла ли система быть создана так, чтобы Америка наверняка не имела “упорядоченного экономического роста, устойчивости доллара, и долгосрочного баланса в наших международных платежах”?
Иначе говоря, Система была создана делать совершенно противоположное тому, в чем уверяют Американский народ! Система действует!)
Находились люди, и тогда возражавшие против создания Системы, и делавшие свой протест достоянием общественности. Одним из таких людей был Конгрессмен Чарльз Линдберг, Старший.
Конгрессмен Линдберг предупредил Американский народ, что Закон о Федеральной Резервной Системе “...учредил самый большой трест на свете. Когда Президент подписывает этот закон, невидимое правительство властью денег ... будет узаконено. Новый закон будет создавать инфляцию, когда бы тресты ни пожелали этого. Отныне, депрессии будут создаваться на научной основе” (21).
Конгрессмен попал в самую точку: Федеральная Резервная Система была создана, чтобы обеспечить критические ситуации в экономике.
Теперь это орудие разрушения экономики заняло свое место. Последовало укомплектование ключевых должностей Системы теми, кто ее создал и поддержал.
Первым управляющим Нью-Йоркского отделения Федерального Резерва был Бенджамин Стронг из моргановской Банковской трест-компании, участвовавший в написании законопроекта на Джекилл Айленд. Первым руководителем Совета управляющих был Поль Варбург, партнер банкирского дома Кун, Леб и Ко., также участник встречи на Джекилл Айленд.
Что же создали те, кто назвал систему “Федеральной”? Было ли это действительно “Федеральной” Резервной Системой?
Это “частная организация, поскольку банки-участники владеют всеми акциями, на которые они получают свободные от налогов дивиденды; она должна платить почтовый сбор, как и любая другая частная корпорация; ее служащие не находятся на государственной службе; она может тратить по своему усмотрению;
... и ее материальное имущество, принадлежащее ей согласно документам, устанавливающим частное владение, подлежит местному налогообложению” (22).
На самом деле выборные должностные лица Америки знали, что “Федеральная” Резервная Система не является федеральной. В обращениях к Американскому народу недавние Президенты - Ричард Никсон, Джеральд Форд, и Джимми Картер присоединились к утверждениям д-ра Артура Бернса, бывшего главы Системы, Ассошиэйтед Пресс, Палаты представителей в начальном пособии по Системе, и прочим, что Система является “независимой “(или что-то в этом роде).
Другими словами, эти люди и организации знают, что система не является “Федеральной”. Ею владеют и управляют частным образом.
Другой Конгрессмен, уже после Конгрессмена Линдберга, также предупреждал Американский народ об опасностях не-федеральной Федеральной Резервной Системы. Конгрессмен Wright Patman, Председатель Комиссии по банкам и денежному обращению Палаты Представителей, сказал: “Сегодня в Соединенных Штатах мы имеем, по существу, два правительства. У нас есть должным образом составленное правительство. Помимо этого, у нас есть независимое, неконтролируемое и не-координированное правите-льство в лице Федеральной Резервной Системы, оперирующее финансовыми полномочиями, которые по Конституции предоставлены Конгрессу” (23).
Людвиг фон Мизес, экономист свободного рынка, с некоторым юмором высказался о правительствах, создающих национальные банковские системы, подобные Федеральному Резерву: “Правительство - единственное учреждение, которое может взять вполне полезный продукт, вроде бумаги, измарать его чернилами, и сделать абсолютно бесполезным”.
Принадлежащая частным лицам Федеральная Резервная Система управляет денежной массой и, поэтому, способна вызывать инфляцию и дефляцию по своему усмотрению.
В 1913 г., когда Резервная Система была создана, денежная масса на душу населения составляла около 148$. К 1978 г. она составляла 3.691$.
Стоимость доллара 1913 г., принятая за единицу, к 1978 г. уменьшилась приблизительно до 12 центов.
(Это должно означать то, что Федеральная Резервная Система называет “устойчивым долларом”.)
В январе 1968 г. количество денег составляло 351 миллиард долларов, а в феврале 1980 г. оно равнялось 976 миллиардам долларов - увеличение до 278 процентов. По существу, количество денег удваивается примерно каждые десять лет. Однако странно: как говорят Американскому народу, такое увеличение денежной массы не ведет к инфляции. Хотя в словарях определение инфляции гласит, что увеличение денежной массы в с е г д а вызывает инфляцию.
Федеральная Резервная Система признает, что способность вызывать инфляцию остается в ее силе: “Так, окончательная способность увеличения или уменьшения денежного притока в экономику остается за Федеральным Резервом” (24).
Однако, не все банки в Америке были заинтересованы в создании инфляции. Некоторые были обеспокоены своим участием в Системе и выходили из нее. Действительно, William Miller, в то время Председатель Федерального Резерва, в 1978 г. предупреждал, что бегство банков-участников из Системы “ослабляло финансовую систему Соединенных Штатов.”
В целом, за восьмилетний период из Федерального Резерва вышло 430 банков-участников, в том числе 15 крупных банков в 1977 г., с депозитами на сумму более 100 миллиардов долларов, а в 1978 г. из него вышло еще 39 банков. В результате подобного оттока двадцать пять процентов депозитов всех коммерческих банков и шестьдесят процентов общего количества банков теперь были вне системы.
Миллер продолжал: “Способность системы влиять на деньги и кредит страны (стала) слабее” (25).
Отток из Федеральной Резервной Системы продолжался, и в декабре 1979 г. Председатель Федерального Резерва Paul Volcker сообщил Банковской комиссии Палаты Представителей, что “...за последние 4,5 года около 300 банков с депозитами в 18,4 миллиарда долларов ушли из Fed (Федеральной Резервной Системы)”. Он сказал, что из оставшихся 5.480 банков 575 банков-участников, с депозитами, превышающими 70 миллиардов долларов, “проявили некоторые признаки, указывающие на их намерения уйти” (26).
А в феврале 1980 г. поступило сообщение, что: “За последние четыре месяца 69 банков ушли из Федеральной Резервной Системы, а с ними и депозиты на семь миллиардов долларов. Еще 670 банков, с депозитами на 71 миллиард долларов, выразили желание покинуть систему” (27).
Нельзя было допустить продолжения исхода из Системы, поэтому в 1980 г. Конгресс принял Закон о монетарном регулировании, который предоставил Федеральной Резервной Системе контроль над в с е м и депозитарными учреждениями, независимо от того, являлись ли ранее банки участниками самой Системы.
Однако, в любом случае, Система со времени ее создания в 1913 г. была в состоянии ссужать федеральное правительство большими суммами денег. Впервые такая возможность представилась ей реально только через несколько лет, во время Первой мировой войны.
Следующая таблица показывает, сколько именно денег Система ссудила правительству Соединенных Штатов во время Войны (округлено до миллионов долларов):
Год Округленные Округленные Излишек/
поступления расходы Недостаток
1916 761 731 - 48
1917 1.101 1.954 - 853
1918 3.645 12.677 - 9.032
1919 5.139 18.493 - 13.363
1920 6.649 6.358 291
Таблица показывает, как росли аппетиты правительства с 1916 по 1920 г. и как накапливались огромные суммы долга. Деньги эти, большей частью, были заимствованы у центрального банка Америки - Федеральной Резервной Системы, которая “... имеет процентную выгоду от всех денег, которые она создает из ничего” (28).
Кроме способности создавать приносящий проценты долг, Федеральная Резервная Система также способна создавать экономические циклы посредством увеличения и уменьшения количества денег и кредита. Первая серьезная возможность создать депрессию таким образом представилась в 1920 г., когда Федеральный Резерв устроил то, что получило известность как Паника 1920 г.
Одним из тех, кто увидел, как это стало результатом предварительного экономического планирования, был Конгрессмен Линдберг, в 1921 г. написавший следующее в своей книге Economic Pinch (Экономические тиски): “Согласно Закону о Федеральном Резерве, паники создаются на научной основе; данная паника была первой, созданной научно, она была просчитана подобно математической задаче” (29).
Процесс протекает следующим образом: Система увеличивает денежную массу (с 1914 по 1919 гг. количество денег в Соединенных Штатах почти удвоилось). Затем средства массовой информации внушают Американскому народу брать большие количества денег в кредит.
Как только деньги уходят в долг, банкиры сокращают денежную массу, требуя возврата невыплаченных долгов. В целом этот процесс показал Сенатор Роберт Л. Оуэн, Председатель Комиссии Сената по банкам и денежному обращению, который сам был банкиром. Он писал:
В начале 1920 г. фермеры процветали.
Они сполна расплачивались по закладным и приобретали много земли; по настоянию правительства они занимали для этого деньги, а затем, из-за внезапного сокращения кредита, происшедшего в 1920 г., они обанкротились.
То, что случилось в 1920 г., являлось полной противоположностью тому, что должно было иметь место.
Вместо ликвидации избытка кредитов, созданного в годы войны, Правление Федерального Резерва собралось на совещание, о котором общественность не знала.
Эта тайная встреча состоялась 16 мая 1920 г.
На ней присутствовали только крупные банкиры и результатом их работы в тот день было сокращение кредита (указание банкам требовать возврата невыплаченных долгов), следствием чего явилось уменьшение национального дохода в следующем году на пятнадцать миллиардов долларов, потеря работы миллионами людей, и снижение стоимости земель и крупных фермерских хозяйств на двадцать миллиардов долларов (30).
Благодаря этому сокращению в руки банкиров попали не только огромные количества фермерской земли, но этот процесс также передал им большое число банков тех, кто не мог удовлетворить требования Федерального Резерва и был вынужден продать свои банковские активы по заниженной цене тем, у кого были средства приобрести несостоятельные банки (Паника 1920 г. разорила 5.400 банков).
Одной из основных не-банковских мишеней этой паники был Henry Ford, автомобильный промышленник.
Несмотря на инфляцию, Форд распорядился снизить цену на свои автомобили, но все же спрос был недостаточен и ряд заводов пришлось остановить.
Ходили слухи, что ведутся переговоры о большом кредите. Но Форд, считавший, что Нью-Йоркские банкиры не отличаются от стервятников, был полон решимости не попасть в их руки...
Банкиры... становились в очередь, чтобы предложить свою “помощь” в обмен на его отказ от независимости.
М-р Форд ясно видел их игру.
Некий представитель контролируемого Морганом банка в
Нью-Йорке выступил с планом “спасения” Форда...
Форд спас свою компанию, обратившись к своим торговым агентам (дилерам), которым он отгружал свои автомобили с оплатой инкассо, несмотря на вялость рынка...
Спрос возрастал... и заводы были вновь открыты (31).
Форд перехитрил банкиров, которые спланировали Панику
отчасти и для того, чтобы его уничтожить. Ему не потребовалось занимать большие количества денег и отдавать контроль над своей компанией банкирам, которые, несомненно, захотели бы управлять тем, что они субсидировали.
Паника 1920 г. удалась и ее успех побудил банкиров спланировать еще одну: Крах 1929 г.
И снова первым шагом было увеличение денежной массы, что и происходило с 1921 по 1929 гг., как показано на следущей таблице:
Годы Количество денег (в миллиардах)
Июнь 1920 34.2
Июнь 1921 (нижний 31.7
уровень)
Июнь 1922 33.0
Июнь 1923 36.1
Июнь 1924 37.6
Июнь 1925 42.6
Июнь 1926 43.1
Июнь 1927 45.4
Июнь 1928 (верхний 45.7
уровень)
Июнь 1929 45.7
Числа показывают, что Федеральный Резерв увеличил денежную массу с нижнего уровня в 31.7 миллиарда долларов в 1921 г. до верхнего - 45.7 миллиарда долларов в 1929 г., увеличение примерно составило 144 процента.
Чтобы направить этот прирост денежной массы в экономику, отдельные банки могли занять деньги у Федерального Резерва и переодолжить их покупателям. Деньги занимали под 5 процентов, а ссужали под 12 процентов.
Дополнительным фактором увеличения денежной массы, т. е. денег, предоставленных Федеральным Резервом, являлись деньги, предоставляемые большими корпорациями, которые ссужали покупателей на Уолл-Стрите из своих резервных фондов. Эти займы из не-банковских источников приблизительно равнялись таковым же, предоставленным банковской системой. Например, в 1929 г. ссуды до востребования, выданные брокерам некоторыми ведущими корпорациями, выглядели следующим образом:
Кредитор Максимальные суммы
American and Foreign Power 30.321.000 $
(Дж.П.Морган)
Electric Bond and Share 157.579.000
(Дж.П.Морган)
Standard Oil of New Jersey 97.824.000
(Рокфеллеры)
Кроме того, Дж. П. Морган и Ко. имели около 110 миллиардов долларов в ссудах до востребования (32).
Этот рост денежной массы принес стране процветание, и средства массовой информации подталкивали Американский народ покупать на фондовой бирже. Его уверяли, что те, кто это сделал, зарабатывали кучу денег.
Биржевые маклеры, имевшие дело с наплывом новых покупателей, приходивших на фондовую биржу, чтобы нажить состояние, использовали новый способ заставить покупателей купить больше акций, чем те рассчитывали. Этот новый способ был назван “покупка ценных бумаг с оплатой части суммы за счет кредита”, и он давал возможность покупателю акций занимать деньги, чтобы купить на них акции.
Покупателя подталкивали на покупку акций с оплатой наличными всего десяти процентов, занимая оставшиеся девяносто процентов у биржевого маклера, который по договору с покупателем занимал деньги или у банка, или у крупной корпорации.
Следующий пример пояснит, как работал этот метод:
Пакет акций продается за 100$, но благодаря возможности для покупателя купить с оплатой девяноста процентов суммы за счет кредита, за те же 100$ он может купить десять пакетов вместо одного:
Один пакет Десять пакетов
Наличные 100 100
Кредит 0 900
Итого: 100 1.000
Следовательно, вложив 100$, покупатель может занять еще 900$, используя акции как обеспечение займа, и, поэтому, может купить десять пакетов на те же самые вложенные им 100$.
Теперь предположим для данного случая, что один пакет акций поднялся на рынке бумаг на десять процентов, или до 110 $. Это увеличит прибыль покупателя акций:
Стоимость одного пакета 110$ Десяти пакетов 1.100$
Вложения покупателя 100 100
Прибыль 10 100
Прибыль на вложение 10% 100%
Теперь владелец ценных бумаг может продать пакеты акций и, после выплаты займа кредитору, получить стопроцентную прибыль при всего лишь десятипроцентном увеличении стоимости акций (покупатель может удвоить свое вложение капитала).
Тем не менее, была одна хитрость в том, как деньги ссужались покупателям - то, что называлось “24-часовая брокерская ссуда до востребования”. Это означало, что брокер мог воспользоваться своим правом и потребовать, чтобы заемщик продал свои акции и вернул долг в течение 24 часов с момента поступления требования кредитора. У покупателя было 24 часа для выплаты долга и он был вынужден либо продать акции, либо выплатить кредитору полную сумму долга.
Выходило так, что когда бы брокеры ни пожелали, они могли потребовать от всех покупателей акций продать их одновременно, в одно и то же время потребовав возврата всех займов. Подобные действия должны были ввергнуть в панику рынок ценных бумаг, когда все владельцы акций бросились бы продавать свои бумаги. А когда все продавцы предлагают свои акции одновременно, цены стремительно падают. Один писатель подробно описал этот процесс:
Когда все было готово, Нью-Йоркские финансисты стали требовать возврата 24-часовых брокерских ссуд до востребования.
Это означало, что биржевые маклеры и их клиенты должны были сразу выбросить свои акции на рынок, чтобы погасить задолженность.
Разумеется, это обрушило рынок ценных бумаг и вызвало крах банков по всей стране, так как банки, не принадлежавшие олигархии, в это время глубоко увязли с брокерскими ссудами до востребования, и наплыв требований скоро истощил банковские наличные запасы и банки были вынуждены закрыться.
Федеральная Резервная Система не придет к ним на помощь, хотя по закону она обязана была поддерживать эластическое денежное обращение (33).
Федеральный Резерв “не придет к ним на помощь”, несмотря на то, что этого требовал закон, и многие банки (и частные лица) разорились. Отметим, что банки, принадлежавшие олигархии, уже отошли от дел с брокерскими ссудами до востребования без всякого ущерба для себя, а банки, не сделавшие это - разорились.
Возможно ли, чтобы Федеральный Резерв планировал все именно так, как это и произошло? Возможно ли, чтобы банки, знавшие, как будет вестись игра, избавились от акций, пока цены стояли высоко и вернулись на рынок, когда они стали низкими? Возможно ли, чтобы некоторым банкам было известно о надвигавшемся крахе, и все, что от них требовалось для покупки обанкротившихся банков, это дождаться банкротства, а затем скупить попавшие в беду банки всего лишь за часть их истинной стоимости?
После Биржевого Краха 1929 г. даже случайные наблюдатели были вынуждены отметить, что право владения в банковской системе изменилось. Фактически, сегодня “100 из 14.100 банков (менее 1%) контролируют 50% банковских активов страны. Четырнадцать крупных банков владеют 25% депозитов” (34).
В любом случае, рынок ценных бумаг развалился. Индекс рынка ценных бумаг показал результаты этой манипуляции:
1919 138,12$
1921 66,24
1922 469,49
1932 57,62
Одним из очевидцев биржевого краха был Уинстон Черчилль, которого Бернард Барух привел на фондовую биржу 24 октября 1929 г. Некоторые видные историки убеждены, что Черчилля привели непосредственно присутствовать при крахе, поскольку было желательно, чтобы он увидел могущество банковской системы в действии (35). Хотя множество держателей акций было вынуждено продать свои акции, обычно не задается вопроса: кто покупал все продававшиеся акции. В книгах по истории обычно рассуждают обо всем, связанном с продажами, происходившими во время краха, но помалкивают обо всех покупках.
Вот что написал о покупателях Джон Кеннет Гэлбрейт в своей книге The Great Crash 1929 (Великий крах 1929):
Ничто не могло быть более искусно задумано, чтобы до предела увеличить страдание, а также обеспечить очень немногим возможности избегнуть общей беды.
Удачливые биржевики, имевшие средства удовлетворить первое требование о внесении дополнительного обеспечения, тут же получали другое, не менее срочное, и если справлялись с этим, то получали еще одно.
В конце концов, из них выжимали все деньги, которые у них были, и они теряли все.
Человек, оставшийся при больших деньгах благодаря неофициальной информации, который к началу первого краха благополучно находился вне рынка, естественно возвращался, чтобы скупить все почти даром (36).
Естественно!
Одним из таких “удачливых биржевиков”, вовремя избавившимся от акций, был Бернард Барух, тот самый, который привел Уинстона Черчилля присутствовать при крахе. Он сказал: “Я начал ликвидировать свои акции и вкладывать деньги в облигации и запас наличности. Я также купил золото” (37).
Среди вовремя избавившихся от акций, был Джозеф П. Кеннеди - отец Президента Джона Кеннеди, переставший играть на бирже зимой 1928-29 гг. “Доход от продажи своих ... акций никуда снова не вкладывался, а хранился в виде наличности” (38).
В числе других, продавших свои акции перед крахом, были международные банкиры и финансисты Henry Morgenthau и Дуглас Диллон (39).
Продажа в кредит во время краха имела и еще один, уже упомянутый, результат. Около шестнадцати тысяч банков, или пятьдесят два процента от общего числа, прекратили существование.
Некоторые из держателей акций пришли в свои банки, чтобы изъять хоть какую-то наличность, имевшуюся у них на счетах, и оплатить какую-то часть по требованиям наличными. Это вызвало массовое изъятие вкладов из банков в масштабах почти всей страны. Чтобы положить конец панике, в марте 1933 г., два дня спустя после введения в должность, Президент Франклин Д. Рузвельт распорядился закрыть все банки на “канику-лы” (40).
Немногие понимали, что происходило с Американским народом благодаря этим махинациям банкиров, но это понимал Конгрессмен Луис МакФэдден, сказавший:
Когда был принят Закон о Федеральном Резерве, наш народ не осознал, что в Соединенных Штатах устанавливается мировая банковская система.
Сверх-государство, управляемое международными банкирами и международными промышленниками, действующими заодно, чтобы подчинить мир своей собственной воле.
Fed (ФРС - прим. перев) прилагает все усилия, чтобы скрыть свои возможности, но правда такова - Fed незаконно захватила правительство.
Она управляет всем, что происходит здесь, и контролирует все наши зарубежные связи.
Она произвольно создает и уничтожает правительства (41).
После того, как биржевой крах миновал, Конгрессмен МакФэдден заявил, что: “Денежные и кредитные ресурсы Соединенных Штатов отныне полностью контролировались банковским альянсом - группой First National Bank Дж.П. Моргана и National City Bank Куна-Леба.”
23 мая 1933 г. МакФэдден выдвинул обвинения против Правления Федерального Резерва, учреждения, которое, по его мнению, вызвало Биржевой Крах 1929 г.; среди прочих обвинений были и такие:
Я обвиняю их... в присвоении более 80.000.000.000$ (восьмидесяти миллиардов долларов) правительства Соединенных Штатов в 1928 г. ...
Я обвиняю их... в произвольном и незаконном повышении и понижении цены на деньги... увеличении и уменьшении объема денежной массы в обращении в частных интересах...”
И далее МакФэдден разъяснил, кого он имеет в виду под теми, кто извлек выгоды из краха, включив сюда международных банкиров: “Я обвиняю их... в заговоре с целью передачи иностранцам и международным ростовщикам права собственности и управления финансовыми ресурсами Соединенных Штатов...”
Затем он заканчивает заявлением, что причина депрессии не была случайной: “Это было тщательно подготовленное событие... Международные банкиры пытались создать условия отчаяния с тем, чтобы они могли появиться как правители всех нас” (42).
МакФэдден дорого заплатил за свои попытки объяснить причины депрессии и биржевого краха: “Два раза наемные убийцы пытались застрелить МакФэддена; впоследствии он умер через несколько часов после банкета, где почти наверняка был отравлен” (43).
Теперь, когда произошел биржевой крах, Федеральный Резерв принял меры к уменьшению количества денег в стране:
Дата Количество денег (миллиарды долларов)
Июль 1929 (верхний 45,7
уровень)
Декабрь 1929 45,6
Декабрь 1930 43,6
Декабрь 1931 37,7
Декабрь 1932 34,0
Июнь 1933 (нижний 30,0
уровень)
Количество денег снизилось с верхнего уровня примерно 46 миллиардов долларов до нижнего - 30 миллиардов долларов за каких-то четыре года. Это действие Федерального Резерва прокатилось волной по всему деловому миру вплоть до того, что “производство на заводах, шахтах и муниципальных предприятиях страны упало более чем на половину. Общее производство товаров и услуг упало на одну треть” (44).
Вопреки всей очевидности, все еще находятся те, кто не понимает, кем, или чем, вызван Биржевой Крах 1929 г. К ним относится экономист Джон Кеннет Гэлбрейт, который в своей книге “Великий крах 1929” писал: “Причины Великой Депрессии все еще не очевидны.”
На самом деле, Гэлбрейт знает, что не народ явился причиной краха и последующей депрессии:
Никто не был ответственен за великий Крах Уолл-Стрита. Никто специально не устраивал спекуляции, которые ему предшествовали...
Сотни тысяч людей... не вели продавать себе в убыток. Ими двигало... безумие, всегда охватывающее людей, которые, в свою очередь, убеждены в том, что могут стать очень богатыми.
На Уолл-Стрите было много людей, которые способствовали развитию этого помешательства... Никто его не вызывал (45).
Теперь вмешались средства массовой информации, заявляя, что система свободного предпринимательства рухнула, и для решения экономических проблем, вызванных недостатком здравого смысла, присущего системе, необходимо правительство. Решением стали “... новые правительственные мероприятия и рычаги управления. Полномочия Правления Федерального Резерва были усилены” (46).
Не так давно было наглядно показано, сколько на самом деле власти у Федерального Резерва. Взять, например, две статьи в портлендском Oregonian за субботу, 24 февраля 1972 г. Статьи помещены на одной странице, одна над другой.
Верхняя статья озаглавлена: “Правление Резерва поднимает ставку ссудного процента для банков”, а статья, расположенная ниже, называется: “Стремительное падение курсов на Уолл-Стрите.”
Всякий мог бы защитить свое состояние на бирже, заранее зная, когда Правление собиралось предпринять действия на понижение. Наоборот, можно было нажить состояние, если заблаговременно полученная информация говорила о повышении.
Действительно, Федеральной Резервной Системе даже не требуется что-либо предпринимать, поскольку даже молва о действиях вынудит биржу идти на понижение. Например, 16 декабря 1978 г. распространился слух, что Федеральная Резервная Система подготовила некое действие, и биржа пошла на понижение!
Позднее еще один Конгрессмен пытался расследовать деятельность Федерального Резерва. Конгрессмен Райт Пэтмен внес на рассмотрение Конгресса законопроект, который санкционировал полную и независимую проверку Системы Главным бюджетно-контрольным управлением. Пэтмен заявил, что проверка необходима, дабы дать выборным представителям общественности полную и точную информацию о внутренней работе Системы, поскольку ее не проверяли со времени возникновения в 1913 г.
Пэтмен был откровенно поражен противодействием этому законопроекту. Он писал: “Хотя я предполагал, что официальные лица Федеральной Резервной Системы будут решительно противиться моему законопроекту, я был искренно удивлен мощной лоббистской кампанией, развернувшейся сейчас, чтобы предотвратить осуществление данного мероприятия. Это само по себе является еще одним доказательством, если таковое требуется, что тщательная и независимая проверка... абсолютно необходима в интересах общества” (47).
Тем не менее, Конгрессмену Пэтмену удалось одержать "маленькую победу". Конгресс принял его законопроект, но внес поправку, которая будет ограничивать проверку только административными расходами, вероятно, расходами руководящих сотрудников Системы, количеством карандашей на одного служащего и т. д., едва ли Пэтмен имел в виду именно это.
Впоследствии, после выборов 1974 г., Конгрессмен Пэтмен - Председатель Комиссии по банкам Палаты представителей, был смещен с поста Председателя, поскольку, как сказал один Конгрессмен, голосовавший за смещение, одному из своих избирателей,
Пэтмен был "слишком стар".
Или "слишком сообразителен!"
Цитированные источники.
1. "Milestones", Time, (March 29, 1982), p.73.
2. Gary Allen, "Tax of Trim", American Opinion, (Janary, 1975), p.6.
3. William P. Hoar, "Lindbergh, Two Generations of Heroism", American Opinion, (May, 1977), p.8.
4. American Opinion, May, 1976.
5. Colonel Edward Mandell House, Philip Dru, Administrator, p.210.
6. Colonel Edward Mandell House, Philip Dru, Administrator, p.70.
7. Colonel Edward Mandell House, Philip Dru, Administrator, p.87.
8. Colonel Edward Mandell House, Philip Dru, Administrator, p.221.
9. Colonel Edward Mandell House, Philip Dru, Administrator, p.226.
10. Harry M. Daugherty, The Inside Story of the Harding Tragedy, (Boston, Los Angeles: Western Islands), p.xxvi.
11. William P. Hoar, "Andrew Carnegie", American Opinion, (December, 1975), p.110.
12. Nesta Webster, Surrender of an Empire, (London, 1931), p.59.
13. Gary Allen, "The CFR, Conspiracy to Rule the World", American Opinion, (April, 1969), p.11.
14. Frederick Lewis Allen, Life, (April 25, 1949).
15. H. S. Kennan, The Federal Reserve, p.105.
16. "Footnote, Prelude to the Federal Reserve: The Currency Panic of 1907", Dun's Review, (December, 1977), p.21.
17. Frank Vanderlip, "Farm Boy to Financier", Saturday Evening Post, (February 8, 1935).
18. H. S. Kennan, The Federal Reserve, p.100.
19. Ferdinand Lundberg, America's 60 Families, (New York: The Vanguard Press, 1937), pp.110, 112.
20. Board of Governors of the Federal Reserve System, The Federal Reserve System, (Board of Governors: Washington D. C., 1963), p.1.
21. Gary Allen, "The Bankers, Conspiratorial Origins of the Federal Reserve", American Opinion, (March, 1978), p. 16.
22. Martin Larson, The Federal Reserve, p.63.
23. Gary Allen, "The Bankers, Conspiratorial Origins of the Federal Reserve", p.1.
24. Board of Governors, The Federal Reserve System, p.75.
25. The Review of the News, (August 30, 1978).
26. The Review of the News, (December 5, 1979), p.2.
27. The Review of the News, (February 27, 1980), p.75.
28. Carroll Quigley, Tragedy and Hope, p.49.
29. Gary Allen, "The Bankers, Conspiratorial Origins of the Federal Reserve", American Opinion, p.24.
30. Gary Allen, "The Bankers, Conspiratorial Origins of the Federal Reserve", p.24.
31. William P. Hoar, "Henry Ford", American Opinion, (April, 1978), pp.20, 107.
32. Ferdinand Lundberg, America's Sixty Families, p. 221.
33. Gary Allen, "The Bankers, Conspiratorial Origins of the Federal Reserve", p.27.
34. H. S. Kennan, The Federal Reserve Bank, p.70.
35. John Kenneth Galbraith, The Great Crash, 1929, (New York: Time Incorporated, 1954), p.102.
36. John Kenneth Galbraith, The Great Crash, 1929, p.111.
37. Gary Allen, "Federal Reserve, the Anti-Economics of Boom and Bust", American Opinion, (April, 1970), p.63.
38. Gary Allen, "Federal Reserve, the Anti-Economics of Boom and Bust", p.63.
39. Gary Allen, "Federal Reserve, the Anti-Economics of Boom and Bust", p.63.
40. "Crash of '29", U.S. News & World Report, (October 29, 1979), p.34.
41. Louis McFadden, "Congressman on the Federal Reserve Corporation", Congressional Record, 1934, pp.24, 26.
42. Congressional Record, Bound Volume, (May 23, 1933) pp.4055-4058.
43. Martin Larson, The Federal Reserve, p.99.
44. "Crash of '29", U.S. News & World Report, (October 29, 1979), p.32.
45. John Kenneth Galbraith, The Great Crash, 1929, pp.4, 174.
46. John Kenneth Galbraith, The Great Crash, 1929, p.190.
47. Wright Patman's 1880th Weekly Letter, 1973.
Keine Kommentare:
Kommentar veröffentlichen